Ей нет еще и тридцати. Но утро начинается для нее не слишком рано.
Нет, она не пьет и не опускается, как соседи сбоку и сверху. Просто ей некуда торопиться: нет ни семьи, ни ребенка, ни постоянной работы.
Кто бы мог подумать несколько лет назад, что такая девушка (хорошая учеба, образцовые нравы) имеет столь неважные перспективы.
За плечами – диплом (до красного не дотянула лишь чуть), аспирантура в одном из известных по всей России научных центров, близкая к завершению диссертация, как фол последней надежды, и изъеденная многочисленными записями трудовая книжка.
Где она только не работала. И все заканчивалось традиционно – записью «уволен по собственному желанию». Не потому, что она вредная и ленивая, нет, не больше, чем иные. Напротив, жизнь научила ее быть покладистой, сдерживать эмоции, не проявлять строптивость.
Где-то не подошла она («ишь, чистюля какая!»).
Где-то она и впрямь оказалась чистюлей. Самое страшное место, как вспомнишь, детский дом – стойкий запах мочи от мокрых простыней, запах боли и одиночества. Глаза, ищущие в ней маму, примеряющие ее к себе.
Она выдержала не больше двух недель.
В других местах с ней не очень церемонились. Она так и не дождалась грошовой прибавки к нищенской зарплате. Ее так и не дождались, сократив, потому что она понижала уровень остепененности кафедры, портила статистику и показатели.
Она везде как Дюймовочка, слишком много ест. Ее жалкая зарплата – непосильная ноша для работодателей, для государства.
Вот уже год как она нигде не работает, перебиваясь случайными заработками. Будущий ученый (это звучит как насмешка), она тратит свое время, урывая его от диссертации, на рефераты, курсовые и дипломные, на титульном листе которых стоит не ее имя. Мартышкин труд, абсурдный заработок, дающий ей средства к существованию. Есть еще репетиторство. Хороший и почти надежный источник дохода. Пока существует наше образование, она не останется без куска хлеба. Хотя конкуренция растет, и ее поджимают уже не только ее бывшие сокурсницы, но и вузовские преподаватели, остающиеся ныне не у дел.
Она стоит у окна, пьет дешевый горячий растворимый напиток (три в одном) и смотрит, как дети запоздало тянутся в школу напротив, в школу, где могла бы работать и она, если бы…
Но ей некуда спешить, ее никто не ждет, у нее нет будущего. Ей нет еще и тридцати.
Как зовут ее? Варя, Надя, Елена?